А ведь казалось, что этому союзу (разница в возрасте 26 лет!) не будет конца. Пару лет назад Жулавским был снят фильм с символичным названием «Верность», где главную роль сыграла Софи. Окрыленную успехом актрису тогда спросили, счастлива ли она. В ответ последовало: «Да, да, да! Я могу сказать, что счастлива». Но поскольку уже витали кое-какие слухи о том, что ее брак с Жулавским дает трещину, последовал еще более прямой вопрос: «Вы уже 16 лет вместе с Жулавским. Никогда не думали о разводе?» И вновь решительное: «Нет, этого я не могу даже представить».

А как романтично все начиналось почти два десятилетия назад! В 1983-м уже известный польский режиссер Анджей Жулавский приехал в очередной раз в Париж. Ему шел пятый десяток, а французская столица давно стала для него как бы вторым домом. Сын поэта и дипломата, племянник популярного писателя и философа, он был рафинированным интеллигентом и аристократом в самом хорошем смысле этого слова. Режиссерскому мастерству учился в Париже, работал вместе с прославленным Анджеем Вайдой, ценившим его талант.

На сей раз на берега Сены его привели заботы, связанные с осуществлением нового проекта. Однажды вечером он забрел на какую-то киношную тусовку, где ему бросилась в глаза очаровательная юная мордашка. Между тем в ходе завязавшегося разговора выяснилось, что милашка в свои 16 лет уже успела сделать первые шаги на пути к славе. Десятый ребенок в семье водителя грузовика и продавщицы универмага - казалось, при таком происхождении девочке оставалось только мечтать о звездной кинокарьере. Впрочем, эта мечта и привела ее на кастинг к режиссеру Клоду Пиното, который искал исполнителей для подростковой комедии «Бум». Надо отдать должное мастеру - кроме бросающейся в глаза красоты и сексапильности он сумел разглядеть в «сыром материале», каковым в тот момент была девушка, скрытые потенциальные возможности. Только вот фамилию нужно поменять, сказал он. Так в титрах фильма «Бум» вместо Софи Мапу, как звалась девушка от рождения, появилась Софи Марсо.

«Бум», принесший дебютантке премию «Сезар» (французский аналог «Оскара»), имел оглушительный успех. К моменту встречи с Жулавским у Софи уже был заключен выгодный контракт на миллион франков с самой крупной киностудией Франции «Гомон». Узнав обо всем этом, Жулавский решительно заявил: «Девочка, с такой внешностью тебе будут предлагать роли определенного плана. Я же могу дать нечто большее». И он начал рассказывать о своем будущем фильме «Сумасшедшая любовь» по мотивам романа «Идиот» русского писателя Достоевского.

Софи раскрыв рот слушала своего нового знакомого, пораженная его эрудицией, манерой держать себя. Он был совсем не похож на тех, кто вился до сих пор вокруг нее, не скрывая своих поползновений не столько на ее душу, сколько на тело. И вот (к ужасу родных и к удивлению всего французского киношного мира) со скандалом разорван контракт с «Гомон», а Софи внимательно читает Достоевского, о котором до сих пор слышала разве что краем уха, - ведь ей предстоит играть главную роль в новом фильме Жулавского. Она уже поняла, что влюблена в этого незаурядного человека, который годится ей в отцы. Пройдут годы, и Софи скажет: «Анджей - главный мужчина в моей жизни. Его влияние на меня не переоценить. Без него я, может быть, и состоялась бы как актриса и как личность, но в тот момент я была в положении человека, перед которым масса неоткрытых дверей. Какие-то из них, наверно бы, открыла. Но Анджей позволил мне сэкономить время, очень много времени».

А началу их романа у Жулавского был за плечами распавшийся брак и двое взрослых сыновей, а еще множество любовных похождений. Родители Софи пришли в ужас, когда узнали, что их дочь, у которой уже был молодой красивый жених, вдруг влюбилась в какого-то хрыча, ровесника своего отца. Да к тому же, как злословили, еще и сексуального маньяка. Но Софи, дослушав молча гневную тираду отца, спокойно сказала: «Я уезжаю с Анджеем в Варшаву».

Ей, выросшей в рабочей семье, не составило большого труда вжиться в суровый социалистический быт тогдашней Польши. Небольшую двухкомнатную варшавскую квартиру Анджея она превратила в уютное гнездышко, сверкающее чистотой, - прямо-таки патологическая аккуратность является одной из ее характерных черт, привитых матерью. Не имея в сущности никакого образования (увидев в столичном парке Лазенки знаменитую скульптуру Шопена, она впервые услышала имя великого польского композитора), молодая женщина начинает жадно глотать произведения мировых классиков, которые ей усердно подкладывал муж. Правда, свободного времени не так уж и много - она снимается у мужа, потом ее все чаще начинают приглашать и другие режиссеры. 

Это знаменует новый этап в жизни Жулавского - его обуревают муки ревности. На каком-то отрезке времени беспочвенные, а потом...

Как у него ныло сердце, когда голливудская звезда Мэл Гибсон пригласил Софи на роль принцессы Изабель в фильме «Храброе сердце». Она уехала на съемки в Америку и задержалась там почти на год. К тому же вдруг перестала звонить, не отвечала на факсы. После долгого перерыва наконец-то раздался долгожданный звонок. Но по ее виновато звучащему голосу он понял, что таблоиды не врали, сообщив о романе актрисы с Мэлом, о том, что они практически не скрывают свою связь. Но для Гибсона, отца шестерых детей, то была очередная интрижка. 

Спустя несколько месяцев, когда Софи все же вернулась к мужу (каких трудов стоило Анджею сделать вид, что он ничего не знает!), на ее имя из Америки пришла открытка, подписанная одной буквой «Г». Ничего особенного, просто поздравление. Но она почему-то вздрогнула и ушла к себе. Анджей пошел следом. Софи лежала на кушетке.

- Хочешь, чтобы у нас была настоящая семья? - неожиданно спросила она. - Хочешь ребенка?

В ту ночь они зачали Винсена. Но Анджея никогда не покидало ощущение, что Софи так внезапно захотела стать матерью, чтобы забыть о Мэле.

Ему все чаще приходили на память эротические сцены, в которых ей доводилось сниматься. Ведь она лежала в постели с Пирсом Броснаном, Пьером Брассером, жарко целовалась с тем же Мэлом Гибсоном и Винсеном Пересом. И еще с десятком других актеров, имена которых он уже не помнил. Слава богу, это была только экранная любовь, но и такие «измены» были для него сущим мучением. А тут еще Жюльен Клер в одной из своих песен назвал ее грудь потрясающей.

Однажды, проводив ее в Париж, он заметил брошенные на его столе компакт-диски с музыкой, которую она любит и которая его, поклонника Малера, Равеля, Дебюсси и Шопена, не могла не раздражать - Боб Дилан. На обложке одного из них неровным почерком Софи было выведено: «Хочу спать с Бобом!» Тут же в столе лежал факс от Оливера Стоуна - тот звал Софи сниматься в своем новом фильме.

Но сколько времени можно прятать факсы продюсеров, если в фильме есть любовные сцены с молодыми актерами? Сколько времени можно делать вид, что он не замечает ее холодности в общении с ним? Холодности, так непохожей на страсть, которая охватывала их обоих в первые годы знакомства и совместной жизни? В последнее время, просыпаясь по утрам, Анджей осторожно отбрасывал одеяло, чтобы полюбоваться прекрасным обнаженным телом Софи. Длинные волосы растрепаны, пухлый рот чуть приоткрыт. Он слышал, как она спокойно дышит... Прежде, бывало, Софи под его взглядом просыпалась, томно потягивалась и протягивала губы для поцелуя. Теперь же, если ей случалось проснуться, она лишь капризно морщила носик и обиженно говорила: «Ну зачем ты так смотришь? Ты же этим будишь меня». И переворачивалась на другой бок. Однажды после такой сцены он прошел в ванную к зеркалу. На него смотрело, как он сам оценил, потрепанное лицо очень немолодого и усталого человека с космами седых волос.

на горизонте уже маячила тень того, что Жулавский расценивал как катастрофу. Он, дважды отказывавшийся от поста министра культуры Польши только ради того, чтобы работа не мешала ему чаще бывать с Софи, теперь терял ту, которая на протяжении 16 лет была его музой. И зачем только он затеял эту съемку фильма с провоцирующим названием «Верность»? Ведь поначалу хотел назвать его «Неверность». Так было бы точнее. Именно Софи уговорила его оставить первоначальное название, хотя героиня, которую играла конечно же она, все-таки уходит от мужа к другому мужчине. Вроде бы обычный любовный треугольник. Но Жулавский словно задался целью решить неразрешимую проблему: уяснить, существует ли супружеская верность или это всего лишь один из мифов? Как будто сглазил. Но так уж случилось, что именно после «Верности» и произнесенных устами Софи слов о том, что никаким разводом не пахнет, актриса все реже появлялась в их польском доме.
Фактически они давно уже жили на два дома. Анджей полагал, что их настоящий дом - Польша, а Софи, не вступая в дискуссии, чувствовала себя дома в парижской квартире. Что касается реальных поводов для ревности, то, если не считать ее романа с Мэлом Гибсоном, каких-либо зримых доказательств других ее измен у него не было.

В ее последний приезд в Польшу она вдруг сказала, что написала сценарий фильма под названием «Поговорите со мной о любви». Услышав о его сюжете, Анджей насторожился: слишком уж многое в нем перекликалось с их семейной жизнью. Главная героиня 15 лет живет с человеком, который намного старше ее. У них дети, но постепенно любовь угасает, и героиня решает уйти, но сохранить добрые отношения с бывшим супругом. Единственная проблема - деньги на постановку, пояснила Софи. Но она уверена, что найдет их.
Слушая ее, Жулавский не мог знать, что в действительности денежной проблемы уже не существует. Именно по этой причине Софи не попросила о помощи. Она уехала, а время спустя Анджей прочел в газетах, что продюсером фильма будет американец Джим Лемли. Из газетных и журнальных публикаций, а также последовавшего телеинтервью, которое дала актриса, явствовало, что Лемли будет совмещать продюсерские обязанности с амплуа бойфренда (пока!) актрисы.

Да, Анджей и раньше слышал об этом американце. Софи познакомилась с ним 7 лет назад во время съемок «Храброго сердца» - Лемли был одним из продюсеров ленты и не скрывал своей увлеченности Софи. Кстати, именно по его предложению она сыграла Анну Каренину - как считают многие, одну из лучших своих ролей.

События развивались с калейдоскопической быстротой. К моменту, когда Джим обосновался в парижской квартире своей возлюбленной, она уже была на сносях. Прошло еще немного времени, и у ее семилетнего сынишки Винсена появилась сестричка Жюльетта.

Анджей еще и еще раз вчитывался в строки статей, авторы которых с умилением повествовали, что звезда кормит девочку грудью и обходится без помощи няни. Потом он достал из ящика своего рабочего стола рукопись автобиографической книги Софи «Лгунья». Разумеется, дома был и опубликованный вариант, но здесь наличествовало немало зачеркнутых, очень интимных признаний. Ему попалась на глаза фраза, выделенная рукой Софи: «Для счастья мне нужен один мужчина, которого я люблю, и один ребенок». А еще чуть дальше: «Но кто знает, смогу ли я всю жизнь любить одного мужчину - будущее нам предвидеть не дано»...