С Галиной Леонидовной, дочерью генерального секретаря, обстояло сложнее. В ее дела вынуждены были втягиваться спецслужбы, хотя сознавали, что бессильны изменить что-либо, равно как и погасить вредные для престижа первого лица слухи. Серьезные западные аналитики, собирая по крохам всевозможные сведения, выстраивали прогнозы о будущем СССР. Галина Брежнева занимала в них заметное место.

Эффектная женщина, пылкая, жизнелюбивая, страстная, в меру добросердечная, она стала своеобразным символом так называемой эпохи застоя. И внешностью, и характером во многом похожая на отца, Галина доставляла ему массу забот и огорчений.

Привилегированное положение было обеспечено ей с детства. Сразу после Великой Отечественной войны Сталин назначил Леонида Ильича первым секретарем Днепропетровского обкома. Вскоре о его любимой дочери поползли нехорошие слухи. Нет, ничего страшного, особенно по нынешним меркам, не происходило. Обычная советская школьница, пионерка, затем комсомолка, Галя отличалась разве что повышенным жизнелюбием. Заводила на школьных вечерах, она приносила пластинки с «полузапретной» музыкой: румба, танго, фокстрот... 

Приглашенные мальчики (школы были раздельные) ухитрялись проносить спиртные напитки, которые Галя загодя таскала из отцовских запасов. Разгоряченные вином и танцами подростки увлеченно играли в «бутылочку», распевали неизменно модные в России блатные песни.

В общем, ничего из ряда вон выходящего, если бы не положение отца и гнетущая атмосфера всеобщего стукачества. Утихомирить рослую - кровь с молоком - и не по возрасту созревшую девочку становилось все труднее. Ее все чаще замечали в компании подвыпивших молодых людей, внешний вид и одежда которых бросали вызов официальной морали.

В начале 50-х западные танцы и джаз окончательно попали под запрет, набирала высоту волна борьбы с космополитизмом и «стиляжной» молодежью. От серьезных оргвыводов комсомолку Галину спас перевод отца на более высокую должность первого секретаря компартии Молдавии. И уже здесь, в Кишиневе, Галя влюбилась в заезжего циркового артиста Евгения Милаева и, как в романах прошлого века, сбежала с ним под венец. Пока пытались замять скандал (все-таки дочь видного партработника и вообще девчонка-десятиклассница), информация пошла «к самому». Но неприятных последствий для Брежнева не возымела. Сталину было не до того. 
Он готовил XIX съезд, новую грандиозную чистку кадров, которую начал пресловутым «делом врачей».
Увы, богема, а к бесшабашной артистической жизни Галина тянулась всей душой, обернулась для нее тяжелой рукой мужа, который по возрасту годился ей в отцы. Поговаривали, что руководитель эквилибристов не останавливался и перед побоями.

(Пройдут годы, Брежнев займет высокие посты в партии и государстве, Милаев преподнесет ему внучку и будет вознагражден золотой звездочкой с серпом и молотом Героя Социалистического Труда).

Как ни странно, но нестандартное, скажем так, поведение дочери скорее способствовало, чем мешало восхождению наверх Председателя Верховного Совета, а затем и второго секретаря ЦК КПСС. Однажды во время парада на Красной площади Хрущев углядел стоявшую на особо привилегированной трибуне дамочку в ярко красных колготках. Заметим, что Галина всегда одевалась кричаще-экстравагантно, а это был последний крик итальянской моды, долетевший до СССР.

- Это чья же такая? Прямо как у гусыни эти самые, ноги то есть, - заинтересовался всесильный первый секретарь ЦК.

Брежнев виновато потупился. Он сам принес в дом подарки, которые подготовили для семей членов политбюро заботливые работники спецраспределителя.

- Вот, выдали...

(Леонид Ильич воспринимал установившийся со сталинских времен распорядок, как нечто само собой разумеющееся, ниспосланное свыше. Уже полновластный хозяин великой страны, он, получив из рук угодливых соратников маршальские погоны, точно так же объявил об этом домашним:

- Вот, дослужился...)

Цирк между тем продолжал жить своей жизнью. Галина, романтическая натура, сбежала от мужа с юным сыном знаменитого фокусника Эмиля Кио - Игорем, будущим наследником дела и славы отца-иллюзиониста. Но «медового месяца» в гостинице на Черноморском побережье не получилось.

Милаев устроил скандал, чем ухитрился напугать самого Брежнева, весьма чувствительного как к собственной репутации, так и к формальному соблюдению законов.

В курортное гнездышко нагрянули знающие свое дело люди из «девятки» - управления охраны членов ПБ, - и в два счета ликвидировали следы штампов в паспортах «новобрачных». А без них вроде бы ничего и не было. Тем не менее по всему Союзу поползли слухи. И впрямь «распустился служивый народ», а накинуть платок на каждый роток оказалось не по силам даже КГБ.

Свободу Галина все же завоевала. Относительную свободу, потому что советскому человеку положено работать в коллективе. Ее определили на скромную должность в Агентстве печати «Новости». Там она развернулась в полную силу своей широкой натуры. Особенно любила устраивать посиделки и юбилейные вечера в Доме журналистов, где в такие дни на столах появлялся всяческий дефицит, от которого уже успела отвыкнуть рядовая Москва. Одна беда: Брежнев не давал дочери денег. Наряды, косметика, техника, продовольственные заказы - сколько угодно, а наличности ни под каким видом: «чтоб не пила, не гуляла».

Выход нашелся быстро. Своя барахолка существовала в недрах любого учреждения: люди перепродавали друг другу приобретенные по случаю, но почему-либо оказавшиеся неподходящими вещи с зарубежными клеймами. Вещи, что приносила Галина, шли нарасхват. Щедрая и беззаботная, она все отдавала подругам по дешевке: бриллиантовые сережки, каракулевую шубу - подарок шаха Ирана, французские духи...

Открылся и новый кладезь: международные выставки, проходящие в СССР. Галя сама отбирала полюбившиеся экспонаты, которые доставлялись ей прямо на дом после закрытия экспозиции. Любая фирма считала за счастье сделать подарок дочери Брежнева, ставшего к тому времени генеральным секретарем партии.

Романы, кутежи, междусобойчики - все это по долгу службы регистрировал КГБ, включая сомнительные контакты дочки генсека, ее сделки с валютой и драгоценностями. Галина охотно откликалась на просьбы друзей и знакомых, помогала в трудных случаях, будь то выезд за рубеж или неприятности по службе. Ни в чем не зная отказа, она была глубоко уязвлена, когда полюбившийся ей коллега по редакции осторожно уклонился от близких отношений.

- Не будь дураком, - подсмеивались над ним друзья, - лови момент для взлета.

- Сегодня он Брежнев, а с чем я останусь, когда его не станет? С ней?..

Но талантливый журналист допустил прокол в зарубежной командировке и остался без работы. В совершенно безнадежной ситуации он решился позвонить Галине. Она проявила столь свойственное ей великодушие. Парень получил место, о котором мог только мечтать.

В конце концов слишком пылкую дочь генсека спешно убрали из АПН под крыло МИДа, где приставили к ней компетентного опекуна для работы над диссертацией. Но ни ранг советника, ни орден по случаю какого-то юбилея никак не сказались на ее широком образе жизни.

Появление молодого майора милиции Юрия Чурбанова Леонид Ильич и Виктория Петровна Брежневы восприняли как улыбку судьбы: авось сумеет угомонить непутевую дочку!

Майор вел себя подобострастно, но быстро перешел с имени-отчества на «папу» и «маму». Его взлет по служебной лестнице был поистине молниеносен. Генерал-полковник и первый заместитель министра внутренних дел, он готовился занять еще более высокий пост, но распад личности Брежнева обозначал и распад всей системы. Коррупция охватила всю страну сверху донизу.

Брежнев, отравленный снотворными снадобьями, которыми пичкала его личная медсестра, превращался в развалину. Он брал все без разбору: ордена, автомобили, премии, дорогие подарки и книги, которые за него писали другие; не брезгуя подношениями, смотрел сквозь пальцы на повальное воровство других.

Даже министр внутренних дел Щелоков оказался причастным к чистой воды уголовщине. Участились ограбления квартир, в которых находились драгоценности и предметы антиквариата. Неведомыми путями картины великих мастеров оказались в квартире министра. Его дочь присвоила драгоценности из Гохрана, гоночную машину, музейные полотна, а жена втянула Галину в бриллиантовые аферы.

Они жили в одном подъезде в доме на Кутузовском проспекте: Брежнев, Андропов, Щелоков - на 3, 5, 7 этажах. Шеф КГБ подчеркнуто держался в стороне от всеобщей вакханалии кумовства и стяжательства, но все сведения оседали в его сейфе, оставшемся еще от Дзержинского. Ситуация обострилась, когда стали поступать агентурные данные о теноре Большого театра Борисе Буряце по кличке Боря Цыган. Певец ходил в норковой шубе и с большим бриллиантом на галстуке. Это была последняя любовь Галины.

В истории с Цыганом много таинственного. Его аресту предшествовали две преступные акции, так и оставшиеся нераскрытыми: ограбление цирковой укротительницы хищников Ирины Бугримовой и убийство актрисы Зои Федоровой. У Бугримовой похитили знаменитые на всю Москву бриллиантовые украшения, у Федоровой - бриллианты и картины. По слухам, кое-какие вещи были обнаружены потом у Галины, а какие-то и у самого Щелокова. Шуму, во всяком случае, было много.

Андропов понял, что пришел его час. Наступление под знаком борьбы против коррупции началось с расследования криминальной операции «Океан», организаторы которой наладили массовый контрабандный вывоз за рубеж наиглавнейшего валютного продукта СССР - черной икры. Был арестован за махинации директор Елисеевского гастронома Соколов, позже расстрелянный. Возникли серьезные обвинения против первого секретаря Ставропольского крайкома партии Медунова. Открылось узбекское дело... Вовремя подвернулось убийство шифровальщика КГБ милицейской шайкой. И без того замаранный Щелоков был выведен из игры. Брежнев не отвечал на его звонки.

Оснований для ареста Цыгана было достаточно: он продал скупщику кулон работы Фаберже, его уличили в незаконной торговле антиквариатом. Обнаружились и связи любовника Галины с Зоей Федоровой, которая вывозила картины в США.

Обыск в квартире певца Андропов постарался обставить впечатляюще. В понятые взяли двух старых артисток Большого - известных сплетниц. На другой день весь город уже говорил о «цыганских сокровищах» и «бриллиантах Зои». Предполагалось, что таким образом удастся вывести за скобки Галину, но она испортила всю игру.

Ворвавшись в квартиру в момент обыска, она как львица бросилась на выручку любимого человека. Свидетелями сцены были гэбэшники, работники прокуратуры, сплетницы-понятые...

Брежнев находился в тяжелом состоянии - шел последний год его жизни. Он действительно нуждался в таком человеке, как Андропов, и дело, к которому оказалась причастна дочь, лишь ускорило его решение назначить председателя КГБ вторым секретарем ЦК КПСС. Переход Андропова в ЦК дал Щелокову короткую передышку, он сумел перетащить дело Цыгана в собственное ведомство и сменить статью на более легкую, а затем, заметая свой след, расформировал следственную группу. Между тем арестованный певец жаловался на здоровье. Диагноз, поставленный Буряце тюремным врачом, был невразумителен, но развязка оказалась скорой: операция, смерть.
Вскоре скончался и Брежнев, да и Андропову оставалось жить считанные месяцы. Править страной и партией из больничной палаты - это ли не насмешка судьбы?

Смерть Галины - она пила беспробудно - прошла незаметно на фоне политических катаклизмов. После ее похорон кто-то, правда, заметил, что все участники этой драмы - жертвы тоталитарной системы. Каждый на свой лад...