Пуританские нравы коммунистической эпохи отказывали играм в праве на существование, но ничего поделать с ними не могли. Люди, у которых страсть к игре была в крови, всегда находили и компанию, и место, и случай, и время, и деньги. Иногда - маленькие, для чисто символических ставок, чтобы подогреть интерес, иногда - пугающе огромные. Не переводились когорты карточных шулеров, промышлявших в поездах, на пляжах, в гостиницах. Но воспроизводилась из поколения в поколение и другая разновидность профессиональных игроков - великих мастеров, не унижавшихся до обмана, побеждавших честно, за счет феноменальной памяти, комбинационных способностей, сверхразвитой интуиции.

Удачливые игроки встречались мне нередко. Но гораздо чаще - видимо, в силу профессии - жизнь сводила меня с их несчастными жертвами, проигрывавшими все и даже больше того, чем они располагали. Тяжелейший след в памяти оставляют эти люди, полностью утратившие контроль над собой. Человек все понимает. Он сам ведет страшный счет своих потерь. Он полон раскаяния: предал близких, оставил без средств семью, детей. 

Искренний стыд, неподдельная боль! Все, говорит он, конец; больше такое не повторится. А назавтра снова идет играть. Уносит из дому последнее. Нечего унести - берет в долг. Не у кого взять - крадет, совершает служебные преступления.

Тяжелейшая болезнь - алкоголизм. Однако я знаю не так уж мало случаев, когда лечение плюс сумма поддерживающих обстоятельств, плюс собственная воля больного перебарывали алкогольную зависимость. Еще глубже уходит человек в пристрастие к наркотикам, примеры исцеления еще более редки, но, как ни мал этот шанс, он все же существует. А вот настоящий картежник, по моим наблюдениям, безнадежен. Бесплотный демон игры не только соизмеряется по силе воздействия на человека с конкретной вещественностью наркотиков, но зачастую берет верх... Почему? За счет чего? Могу дать этому только одно объяснение: в азартной игре роль и крючка и наживки играют деньги...

В иные периоды жизни я и сам проводил немало времени за картами, но главный мой интерес лежал где-то рядом с игрой. Я наблюдал за партнерами - кто как себя ведет, кто как проявляет снедающую любого игрока жажду победы. Приятель обучил меня нескольким нехитрым шулерским трюкам - я демонстрировал их, как фокусы, возникала особая, захватывающая игра: все старались разгадать мой секрет, я же делал все, чтобы остаться непойманным.

Карты в немалой степени помогли мне узнать самого себя, нащупать уязвимые точки в собственном характере... Почему-то мне всегда фатально везло. Помню единственный случай, когда счастье мне вдруг катастрофически изменило. Дело было в Ветлуге, на практике. Свободного времени оставалось мало, но девать его было решительно некуда, и мы убивали его в игре. Я был чем-то вроде абсолютного чемпиона. Но в тот вечер - ненастный, грозовой - с первой раздачи стало ясно, что Фортуна повернулась ко мне спиной. Друзья недоумевали, смеялись. Кто-то посоветовал сменить место за столом. Я передвинулся, а на моем стуле оказался один из однокурсников. И буквально через несколько минут его убило шаровой молнией, влетевшей в окно... 

Эта нелепая смерть навсегда наложилась на мое восприятие неверной, трагической судьбы игрока.

Такие разные игроки

По классификации американского доктора медицины Юджина Лоуэнкопфа, существует шесть специфических групп азартных людей: игроки профессиональные, криминальные, случайные, опытные, «бегущие» и патологические.

Профессиональный игрок за-служивает это имя лишь постольку, поскольку игра является его главным жизненным поприщем. Но по своим психологическим свойствам он делец, хладнокровный и расчетливый, выносливый и терпеливый. Бизнесменам свойственно выбирать те сферы приложения своих интересов, которые им в силу различных причин известны лучше всего. Так и профессиональных игроков склоняет в пользу именно этого выбора отличная эрудиция, знание всех тонкостей, мастерское владение техникой игры; свои способности они рассматривают как особый ресурс, повышающий прибыльность предприятия. Они играют только наверняка, умело распоряжаются деньгами. Проигрыш - результат ошибки интеллекта, но не эмоционального срыва, не рокового импульса, и он не вызывает отчаяния или растерянности. Бизнесмен ведь всегда учитывает в своих предположениях возможность неудачи.

Криминальный игрок - тот же профессионал по образу жизни и психологическим реакциям на перипетии игры. Но победы он добивается путем обмана, приемами которого владеет мастерски. Он должен обязательно обладать психологическим чутьем и умением мгновенно распознавать людей. Можно не передергивать карты, но ловко манипулировать душевным состоянием партнеров, что тоже расценивается как обман.

Следующие три категории - это игроки как таковые.

Случайный игрок любит играть, но может и не вспоминать об этом занятии. Его привлекают скорее внешние обстоятельства, например, появление подходящей компании.

Опытного игрока отличает страсть. Он регулярно посещает казино и ощущает пустоту, когда обстоятельства вынуждают отказаться от игры. Часто опытными игроками владеет иллюзия, что можно разгадать тайну, понять систему игры: много времени они проводят в размышлениях, экспериментируют. Но эти люди никогда не рискуют своим положением на работе, не считают возможным подводить семью. Как правило, они назначают себе строгие рамки - сколько времени допустимо потратить на игру, какими суммами пожертвовать - и редко нарушают этот зарок.

По формам поведения «бегущий» игрок ничем практически не отличается от опытного: в особый тип его выделяет своеобразие внутренних мотивов. Игра для таких людей - это проверенный способ снять напряжение, гнев, тревогу, то есть убежать от негативных психических состояний. Азарт может приводить их в крайнее возбуждение, близкое к сумасбродству, эмоциональные порывы кажутся неуправляемыми. Но на самом деле способность контролировать себя сохраняется полностью.
Как наркотик

Иное дело - патологические игроки, разрушающие и собственную жизнь, и жизнь своих близких. Влечение к игре носит у них характер сокрушительной, неуправляемой стихии. Это сравнительно небольшая часть населения. Даже среди посетителей злачных мест они, по подсчетам, не составляют большинства. Тем не менее есть все основания рассматривать их как вечную, незаживающую язву общества.

По мнению многих авторитетных американских специалистов, патологическое влечение к азартным играм следует изучать как отдельное психическое заболевание - расстройство контроля над своими импульсами.

Болезнь не признает социальных норм, рамок поведения. Постоянно нуждаясь в деньгах, патологический игрок не считается ни с принятыми в обществе правилами, регулирующими денежные отношения, ни даже с законом. 

Он залезает в долги, которые не в состоянии бывает погасить. Идет на самые рискованные способы уклонения от налогов, на прямое мошенничество, подлог. Сплошь и рядом это заканчивается арестом, судебным преследованием.

Поиск денег толкает его в объятия закоренелых преступников, которым в обмен на денежную помощь он вынужден оказывать разного рода криминальные услуги.

Каким бы путем ни попали деньги в руки патологическому игроку и на что бы они ни были предназначены, он не способен отвечать за них: все будет немедленно поставлено на кон. «Дозу» (частоту, размер ставок) необходимо постоянно увеличивать. То, что удовлетворяет патологического игрока сегодня, завтра покажется недостаточным, не приведет его в желаемое состояние. Если игра срывается, это вызывает тяжелейшую реакцию - больной испытывает сильнейшее беспокойство, раздражение, вплоть до вспышек настоящего бешенства.

Большинство патологических игроков рассматривают свою несчастную страсть как величайшее бедствие, предпринимают отчаянные попытки «завязать» - но всегда безуспешные. Это люди вовсе не бессовестные, если воспользоваться немедицинским термином. Они и сами себе говорят все те слова, которые слышат от окружающих. Они отчетливо видят свою ужасную перспективу - ведь перед глазами у каждого десятки примеров, наглядно показывающих его собственный завтрашний день. Эти тягостные переживания достигают апогея в критических ситуациях - когда семья предъявляет ультиматум, когда грозит увольнение с работы, когда впереди начинает маячить тюрьма. Но приводит это только к одному - к учащению игры и увеличению проигрываемых сумм.

Вся многотысячелетняя история игр - это история борьбы с ними, попыток искоренить их, запретить, поставить вне закона. В Европе, в России, давно, недавно - всегда и везде. И ничто не помогало! Ни казни, ни конфискации, ни ссылки, ни отлучения. Какими бы карами это ни грозило - все равно одни люди играли, а другие пытались обернуть эту чертову страсть себе на пользу. Разница только в том, где и как это происходило - открыто или тайно, в благопристойных местах или в гнусных подпольных вертепах. Что лучше, что приемлемее - вот к чему, в сущности, сводится вопрос.

В советское время у нас не было игорных домов - но были игорные квартиры. Я не понаслышке знаю о том, что там происходило. Один мой дальний родственник был завсегдатаем таких притонов. Вот где было наглядно видно, что игра и преступление идут рука об руку! И не действовала там никакая служба безопасности, которая бы следила хотя бы за сохранностью человеческой жизни...

Мне могут сказать, ухватившись за слово о преступлениях, что я рассуждаю некорректно. Преступления ведь тоже являются неизменным спутником любого социального устройства. Общество всегда пыталось этому противостоять, содержало многочисленные отряды специально обученных охранников и полицейских - и никогда не достигало цели.

Если следовать вашей логике, скажут мне, то и эту борьбу надо прекратить? Безусловно нет. Мир игры - особый, автономный пласт человеческой культуры, тысячами незримых нитей связанный с бытом, с повседневностью и, что самое поразительное, вовсе не отделенный непроницаемой перегородкой от высших, духовных сфер.

Самое глубокое и точное определение культуры из всех существующих дает, с моей точки зрения, Фрейд. Для него культура - это защита человека от зверя, сидящего в нем самом. Искоренить этого зверя - бессмысленная, утопическая задача. Но человечество научилось справляться с ним по-другому - оно поставило зверю преграду в виде культуры, ее запретов, ее механизмов, переводящих слепую энергию инстинкта в благородное, созидательное русло.

И мы начинаем догадываться, что не случайно, не на пустом месте возникла игра. Это относится и к искусству, и к спорту, и ко всевозможным забавам и развлечениям, включающим в себя игровой компонент. И конечно, в полной мере - картам, рулетке, бильярду. Они тоже исполняют защитную, охранительную функцию, они создают фильтр, спасающий общественную жизнь от еще более ужасающих безобразий, имеющих тяжкие и долговременные последствия. Иначе бы они просто не сохранились в арсенале культуры, которая без сожалений отбрасывает все, что теряет актуальность.